ВКЛАДНЫЕ КНИГИ

разновидность документов, велись в крупных рус. мон-рях и нек-рых соборах в сер. XVI - нач. XX в. Наряду с синодиками, обиходниками, кормовыми, приходо-расходными книгами В. к. содержали сведения о вкладах, вкладчиках, условиях, на к-рых сделан вклад, и иногда - информацию по истории мон-ря, сведения о хранящихся в нем святынях и т. п. В архивах и рукописных собраниях России выявлено неск. десятков В. к., бо́льшая часть списков относится к XVII-XVIII вв. Название «вкладные книги» появляется в источниках на рубеже XVI-XVII вв., ранее данный тип документов назывался «даяльными», «данными», «дачными» или «казенными» книгами.

Вкладная книга серпуховского высоцкого в честь Зачатия Пресв. Богородицы мон-ря. 1648 г. (СИХМ. Инв. N 1673. Л. 11)

Самым ранним видом церковных документов, в к-ром систематически фиксировались имена вкладчиков, а иногда и суммы вкладов, являются синодики. Мон-ри, получавшие большое количество вкладов, по-видимому, делали усилия по упорядочению сведений о вкладчиках. Известно, что в 20-х гг. XVI в. в Троице-Сергиевом мон-ре одновременно велись 2 синодика, что предполагает определенную классификацию вкладчиков (по-видимому, в зависимости от суммы вклада и следовательно способа поминовения) (АРГ, 1505-1526 гг. № 263. С. 267-268). Синодики обители кон. XVI в. имеют значительное число данных о вкладах, поступивших начиная с рубежа XIV-XV вв. (см., напр., РГБ. Ф. 304/I. № 40-42), далеко не все они были зафиксированы во В. к. мон-ря в XVII в. Однако практика записи вкладов в синодиках имела много неудобств, поскольку из-за частого употребления рукописи быстро приходили в негодность, кроме того, из них необходимо было вычеркивать имена лиц, записанных для поминания на конкретный срок, а оставшиеся имена переписывать.

Ранним и важным источником сведений о вкладчиках являются также кормовые книги, к-рые представляют собой организованные по календарному принципу указатели поминания вкладчиков на год. Кормовые книги содержат имена людей, в память о к-рых должны были ставиться праздничные трапезы для братии («кормы»), приводятся также сведения о суммах вкладов, указание на место погребения вкладчика, а также перечни блюд и напитков, подававшихся во время «больших, середних и меньших кормов».

Вкладная книга Солотчинского в честь Рождества Пресв. Богородицы мон-ря. XVI в. (РИАМЗ. КП 8835. Л. 76 об. - 77)Время появления В. к. исследователи определяют по-разному. С. Б. Веселовский относил возникновение В. к. к XV в. и видел основное их назначение в фиксации вкладов в хронологической последовательности (Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 30-32). Др. исследователи (А. Г. Маньков, Л. И. Ивина и др.) считают временем появления В. к. сер. XVI в. и видят в них реакцию на постановления Стоглавого Собора 1551 г. (75-я гл. соборных постановлений предписывала монастырским властям собирать сведения о вкладчиках, «ставити по них кормы да на их памяти пети собором панахиды самем пастырем, и обедни служити, и братию кормити по монастырскому чину. Да их имена допытався в сенаники написати и поминати их всегда по церковному чину и по божественному уставу» (Российское законодательство X-XX вв. М., 1985. Т. 2. С. 352). (Данное мнение в определенной степени подтверждается списком вкладной и кормовой книги нач. 90-х гг. XVI в. из Троице-Сергиева мон-ря. В рукописи говорится, что предшествующий список был обязан своим появлением игум. Серапиону (Курцову; 1549 - 14 июня 1551), к-рый по приказу царя и вел. кн. Иоанна IV Васильевича Грозного и созванного в связи с этим Собора монастырских старцев завел В. к. для пожертвований не менее 50 р.- РГБ. Ф. 304/I. № 821. Л. 31-34 об.) Н. А. Казакова, основываясь на сходстве записей вкладов в синодиках и В. к., считала, что постановление Стоглавого Собора послужило лишь толчком к упорядочению записей вкладов, возникновение же В. к. исследовательница относила к более раннему времени (К изучению вкладных книг. С. 266). Мнение Казаковой разделяют мн. совр. исследователи, в частности А. И. Алексеев, высказавший предположение, что назначением В. к. было согласование информации, содержавшейся в синодиках и кормовых книгах.

В. к. содержат сведения о вкладчиках, вкладах и условиях, на к-рых сделан вклад. В мон-рях В. к. велись соборными старцами, хранились у келарей и казначеев. Л. Штайндорф описал разновидности В. к., фиксировавшие вклады в зависимости от их ценности (бо́льшая часть перечисленных ниже типов документов известна по упоминаниям в др. источниках). Братские книги содержали сведения о вкладах монастырской братии, к-рые составляли менее 50 р. (списки неизвестны). В живые книги вносились данные о вкладах др. жертвователей также на сумму менее 50 р., живые книги передавались вкладчиком в мон-рь при жизни, списки их также неизвестны. Записные книги объединяли в себе содержавшиеся в братских и живых книгах сведения о вкладах, к-рые давали право на запись в «повседневный» синодик на определенный срок (ГИМ. Епарх. № 418 (686); Титов. Вкладные и записные книги Иосифова Волоколамского мон-ря. С. 80-115). Большие книги фиксировали вклады не менее 50 р. с правом бессрочного упоминания в «повседневном» синодике (ГИМ. Епарх. № 419 (687); Титов. Там же. С. 1-79). Урочные книги отмечали срок окончания ограниченного во времени поминания (списки неизвестны). Месячные тетради имели те же самые функции, что и урочные книги, были разделены на месяцы для более точного представления о сроках, они также не сохранились.

Вкладные книги белевского Преображенского мон-ря. Нач. XVIII в. (РГБ ОР. Ф. 178. N 8298. Л. 1)

Составление В. к. в XVI - 1-й пол. XVIII в. в большинстве случаев носило частный характер и было связано с обязательствами мон-рей перед своими вкладчиками, единой формы для этого типа документов не было. В. к., по-видимому, не имели юридической силы и не использовались для разрешения судебных и поземельных дел. В посл. четв. XVII в. на В. к. ссылались рус. дворяне (напр., Головкины, Нелединские-Мелецкие) для подтверждения древности своего происхождения.

Вклады, отраженные в В. к., делались «за здравие», на поминовение умерших родственников, ради пострижения в обители, по завещанию, зачастую в неск. мон-рей одновременно (последнее обстоятельство помогает определить время не датированных во В. к. пожертвований путем сопоставления документов, происходящих из разных мон-рей). Жертвовались книги, предметы церковной утвари и обихода, зависимые от вкладчика крестьяне, вещи хозяйственного обихода, скот, натуральные продукты и др. имущество, а также деньги. Братия обители или клирики собора, получившего вклад, должны были молиться о здравии вкладчиков и их родных или об упокоении представителей рода вкладчика. После смерти вкладчика его имя и имена его родных заносились в зависимости от суммы вклада в «повседневный» и (или) «вечный» синодики и поминались за проскомидией, на панихидах и на литиях. Кроме того, по особо щедрым вкладчикам служили заупокойные литургии (см. ст. Заупокойное богослужение), раздавали милостыню нищим и устраивали трапезу для братии («корм» - «большой, середний и меньший» в зависимости от суммы вклада) в дни памяти жертвователей (на память святого, к-рому был тезоименит вкладчик, или в день кончины, или в 2 данных дня). Срок, в течение к-рого поминались вкладчик и его родственники, определялся обычно из расчета 1 р. на год поминания 1 имени, в особо почитаемых обителях, напр. в Троице-Сергиевом мон-ре, год поминания 1 имени соответствовал вкладу в 10 р., в небольших обителях право на поминание в течение года давал вклад в полтину (или по договоренности сторон). Порядок поминания вкладчиков был установлен в большинстве мон-рей во 2-й пол. XVI в., различался в разных обителях.

Бывали случаи, когда получившие вклад монахи прекращали молиться о вкладчиках ранее установленного срока (упоминания об этом находим, к примеру, во В. к. Симонова мон-ря - Аверьянов. С. 39). В таком случае жертвователь мог потребовать свой вклад обратно. На практике это происходило редко, хотя примеры такого рода известны не только на Руси, но и в Византии, напр., в 1322 г. имп. Андроник II Палеолог потребовал у мон-ря Ватопед свои земли, уличив, как ему казалось после своего поражения на войне, монашескую братию в том, что она «недостаточно усердно» молилась за его победу (Actes de Vatopédi. T. 1. N 55. P. 308-311).

Лицевой синодик, вкладные и кормовые книги Анастасова в честь Рождества Пресв. Богородицы мон-ря близ Одоева. 1673 - 1675 гг. (РГБ ОР. Ф. 178. N 8299. Л. 75 об.)Наиболее ярким примером, иллюстрирующим эволюцию В. к. в XVII в., являются рукописи из Троице-Сергиева мон-ря 1639 и 1673 гг. Имена вкладчиков в них разделены по социальному и родовому признакам, книги имеют алфавитный указатель. Е. Н. Клитина высказала предположение, что в основе данных В. к. лежит протограф, созданный в кон. 60-х - нач. 70-х гг. XVI в., источником к-рого являлись по преимуществу копийные («вотчинные») книги, а также кормовая книга и описи ризницы мон-ря; во В. к. 1639 г. ссылки на копийные книги очень часты, во В. к. 1673 г. они уже являются редкостью.

Во 2-й пол. XVII - нач. XVIII в. в нек-рых В. к. начали записываться сведения по истории мон-рей, жизнеописания их основателей, местных подвижников, сообщения о хранящихся в обителях святынях - мощах святых, особо почитаемых иконах. Так, в конце В. к. нижегородского Печерского мон-ря помещено сказание о Печерской иконе Божией Матери, принесенной в мон-рь основателем обители свт. Дионисием (Титов. 1898. С. 72-74). Большую часть составленной в 1710 г. В. к. Анзерского Голгофо-Распятского муж. скита составляет изложение монастырского предания об основателе скита прп. Елеазаре Анзерском († 1656) и истории скита (Вкладная книга Анзерского скита. 2001. С. 213-275). В начале В. к. и синодика Водожской во имя Покрова Пресв. Богородицы муж. пуст. (1711) помещено «Описание» обители (РГБ. Ф. 178. № 8539. Л. 3-8 об.). Во В. к. читается рассказ не только об основании пустыни, но и об ее предыстории, связанной с белозерскими подвижниками благочестия и ктиторами обители - свящ. Григорием, 1-м игум. Герасимом и др. лицами, их отношения с И. Нероновым; за период ок. 1652-1711 гг. отмечен ряд исторических событий, в частности эпидемия, война, в к-рой участвовали первые ктиторы пустыни П. И. Доводчиков и Ф. Г. Лызлов. Все это сближает В. к. Водожской пуст. со сказаниями об основании мон-рей и строительстве храмов XVI-XVII вв. Запись вкладов, помещенная после «Описания» пустыни, доведена до 60-х гг. XVIII в.- времени секуляризации церковных имуществ. В. к. суздальского Богородице-Рождественского собора содержит точно датированные известия о ремонте и перестройках собора в сер. XVI в.

Помимо собственно В. к. можно выделить неск. смешанных типов документов, фиксировавших вклады: объединенные вкладные и кормовые (кормовые и вкладные) книги, приходо-расходные и вкладные книги, синодики с записями вкладов.

Вкладные и кормовые книги совмещают в себе сведения о вкладах, поминаниях вкладчиков и указания на «кормы» (в кормовых и вкладных книгах «кормы» расписаны более подробно), организованы по календарному принципу. Данный тип внутримонастырской документации во 2-й пол. XVI-XVIII в. характеризуется прежде всего внесением в него имен вкладчиков, сделавших пожертвование, как правило, не менее 100 р. (в Троице-Сергиевом мон-ре «кормы» ставились за вклады не менее 500 р.). Примерами вкладных и кормовых книг могут служить документы из московского Симонова (АСЭИ. Т. 2. № 339. С. 337-338), ростовского Борисоглебского на Устье мон-ря и Михаило-Архангельского мон-ря в Юрьеве-Польском (РНБ. Тит. № 4520, 4904; ЮПКМ. № 2394. Л. 1-18), а также белёвского в честь Преображения Господня мон-ря (РГБ. Ф. 178. № 8298). Примером «книг кормовых, и вкладных, и данных» может служить рукопись из Толгского в честь Введения во храм Пресв. Богородицы мон-ря. Книга, составленная во 2-й пол XVI - нач. XVII в., содержала сведения о 22 вкладах и «кормах», обстоятельствах внесения вкладов и обязательствах мон-ря по ним (литургические поминания и трапезы); при переписке текста в обители в сер. XVII в. «кормы» и вклады кон. XIV-XVI в. были скопированы без хронологической последовательности, однако с прежней нумерацией. Записи «кормов» и вкладов можно обнаружить в кормовой и вкладной книге из московского Новодевичьего мон-ря (Вкладная книга 1674-1675 (7183) года московского Новодевичьего мон-ря. С. 152-210) и в кормовой книге Коряжемского во имя свт. Николая Чудотворца муж. мон-ря (РГБ. Ф. 178. № 7174). Во 2-й пол. XVIII в. в связи с исчезновением практики «кормов» ведение таких книг практически прекратилось.

Денежная вкладная книга и синодик Ниловой Столбенской пуст. 1860 - 1865 гг.(РГБ ОР. Ф. 200. Т 18. Л. 1)Последовательные сведения о вкладах содержатся также в нек-рых приходо-расходных книгах мон-рей кон. XVI в., напр., в приходной книге Чудова в честь Чуда арх. Михаила в Хонех муж. мон-ря в Москве 1585/86 г., в приходо-расходных книгах и обиходнике Иосифо-Волоколамского мон-ря (Хозяйственные книги Чудова мон-ря 1585/86 г. 1996. С. 31-53; Тихомиров. С. 130-160). Окончательное отделение В. к. от приходных и приходо-расходных книг произошло в 1-й трети XVII - нач. XVIII в. Примером этому является рукопись из Белогостицкого мон-ря под Ростовом, содержащая в себе независимые друг от друга вкладные (1668/69-1702, без начала), приходо-расходные (1628-1745) и описные книги (посл. треть XVII в.) (РГБ. Ф. 178. № 10933. Л. 1-17, 20-314 об., 316-377 об.).

Достаточно долго - в отдельных случаях вплоть до сер. XIX в.- сохранялась практика записи вкладов в синодиках, характерная в первую очередь для небольших мон-рей. Зачастую причиной внесения соответствующих сведений в синодики было резкое увеличение числа вкладов. Напр., в перемышльском Резванском во имя свт. Николая Чудотворца муж. мон-ре постоянная запись вкладов в синодик началась в 80-х гг. XVII в. Связано это было с тем, что после свадьбы царя Алексея Михайловича и Наталии Кирилловны Нарышкиной (1671) в Резванский мон-рь, где была похоронена бабушка молодой царицы - П. И. Раевская, начали поступать значительные пожертвования от родственников царя, соответствующие сведения были внесены в синодик (Леонид (Кавелин). Церк.-ист. описание. 1863. С. 69-86). В монастырском синодике отражены вклады, поступавшие в Шаровкин мон-рь во имя Успения Пресв. Богородицы в Перемышльском у. (Там же. С. 1-68). (Др. примеры соединения синодиков с В. к. в монастырской документации см.: Там же; РГБ. Ф. 178. № 8299.) Синодик Архангельского собора Московского Кремля наряду с именами вкладчиков указывает сумму вкладов (данные за 1848-1849, внесенные в рукопись XVII в.- РГБ. Ф. 218. № 1518. Л. 149-154 об.).

В XVII в. в синодики, так же как и во В. к., начали записываться сведения по истории мон-рей. Ярким примером может служить синодик XVII в. Выдубицкого Всеволожа во имя св. арх. Михаила муж. мон-ря, в начале к-рого помещен краткий рассказ «О создании монастыря Выдубицкаго» с похвалой 1-му ктитору обители вел. кн. Всеволоду Ярославичу (синодик известен в выписке, сделанной в 1815 для гр. Н. П. Румянцева.- РГБ. Ф. 256. № 387. Л. 6-6 об.). Рассказ об основании обители читался также в синодике Воротынского Спасского, что на Устье, мон-ря (Леонид (Кавелин). Церк.-ист. описание. С. 95-106).

Со 2-й пол. XVIII в. сведения о вкладах включались в описи имущества действующих и упраздненных мон-рей, В. к. как вид монастырского делопроизводства стали приходить в упадок. В ряде случаев их функции сокращались, напр., В. к. и синодик Ниловой Столобенской пуст. фиксировали в 1860-1865 гг. только денежные вклады (РГБ. Ф. 200. № 18).

Во 2-й пол. XIX в. в епархиальное делопроизводство были введены типовые В. к., предназначавшиеся в первую очередь для приходских храмов,- «Справочные книги к синодику на вечное поминовение». Эти документы содержали графы для данных о дате поступления вклада, об имени, о звании или сословии, о месте жительства вкладчика или благотворителя, об условиях вклада («когда и на каких службах поминать»), графы для соотнесения с записями в приходо-расходных книгах и синодиках. Данная разновидность В. к. перестала использоваться в 20-х гг. XX в. вслед. нарушения церковного делопроизводства в условиях гонений на Церковь.